Так, включаем логику, Теодор. Где наш беглец может быть? Учитывая то, что он со своими вещами и зная повадки Люцифера, можно предположить, что он для начала всё оставит где-нибудь. Идти ему некуда. Значит, ушёл в гостиницу. Может, ещё и успею… А если нет, то буду ждать его у двери. На коврике.
Усмехнуться своим мыслям. До чего же ты опустился, Теодор?..
По пути всё-таки, на всякий случай, заглянуть в любимое кафе котёнка. Нет, пусто, и даже ни одного посетителя. Рано. Купить пирожных, которые котёнок так сильно любит. Хотя бы немного, но вина будет заглажена. Хотя этого, конечно, недостаточно.
Быстро подняться по всё ещё мокрым после вчерашнего дождя ступеням. Приветливо махнуть администраторше, подойти к ней. Он знал эту девушку, она давно работала в гостинице. Лёгкий флирт, обычно поднимающий самому Тео настроение и помогающий девушке разговориться и выдать ему всю необходимую информацию, этим утром показался ему не только неуместным, но ещё и отвратительным. Поэтому вопрос был задан прямо. Обиженно надув губки, девочка всё-таки заглянула в монитор и сообщила ему номер, в котором находился котёнок.
Всё-таки работа в Тайной полиции имеет множество преимуществ.
Тихо ступая по пружинящему под ногами ковру, подойти к двери. Заперта, конечно. Но он там, Тео чувствовал его запах.
Робко постучаться, облокотившись на дверной косяк, прикасаясь горячим лбом к холодному дереву двери.
- Лю, это я, Тео. Открой. – голос тихий, сорванный после ночи. Морщится от боли в горле, ждёт. – Я принёс твои любимые пирожные. Прошу, открой дверь. – ну да, а вдруг котёнок соблазнится на сладости и откроет?..
Открой, Люцифер. Я хочу видеть тебя.

Знаю, бред и мало... но времени нет. Гомен. Т_Т

Его голос дрожит. Он говорит что-то про аптеку. Какая, к чертям, аптека?! Теошу не нужны лекарства. Вылечиться он и сам в состоянии, и ещё неизвестно, как на него эти медикаменты подействуют. Неужели Лю его прогоняет? Да какого ж хрена?! Что вчера такое происходило? Может, он чего-то не помнит?..
Обращается к Теодору на "Вы". Когда же волчонок отучит его от этой идиотской привычки? После таких событий, возможно, уже никогда.
Тео начинал злиться. В самом деле, это уже глупо! Что, они так и будут говорить через дверь?.. Ну идиотизм самый натуральный! Давайте ещё через стенку пообщаемся. Или запрём Люцифера в бункер под землёй. Слой земли по любому лучше защитит котёнка от этого надоедливого типа. А что… надо будет подумать… на досуге. Немного злорадно, чуть мстительно.
- Прекращай детский сад! – озлобленно, потом уже мягче, ласковее. – Мы с тобой оба знаем, что никуда я отсюда не уйду, пока ты не откроешь. С голода я не умру – у меня тут ещё штук десять этих вкусных пирожных… Твоих любимых. Ну на край съем парочку твоих соседей. – фыркнул, отдавая себе отчёт в абсурдности происходящего. - Так что пока я тебя не увижу, я с этого коврика не сойду, и не надейся! Только представь, как это мило со стороны смотрится: начальник упрашивает своего заместителя: «Выйди из своего Замка, о прекрасная Принцесса!», в то время, когда город подвергается опасности.
Сейчас лучше всего всё свести к шутке. Ну, по крайней мере, пока Лю не откроет дверь. Всё уж лучше, чем с пафосной серьёзностью размышлять о том, как же им жить дальше. Можно вообще притвориться, что он ничего не помнит. Посмотрим. По обстоятельствам. Какие-то странные сравнения с капризной «принцессой», пришедшие из нежного детского возраста, когда мама ещё рассказывала ему сказки на ночь… «Здравствуй, дебил!» - сказало детство… Тео невесело усмехнулся и приник ухом к двери. Тихий звон стекла. Ну и что он там делает?..
Покусывает нижнюю губу. Волнуется. Даже боится. Боится, что его оттолкнут.
- Ну пожалуйста, Лю… Открой… - умоляющим тоном. – Нам надо поговорить.

Чёрта с два я уйду, детка.
Упрямо усесться на коврик, прислонившись спиной к двери. Когда-нибудь котёнок выйдет. Ну а ему пока остаётся только не издавать ни звука. Может, он подумает, что его наконец-то оставили в покое… и тогда Тео его поймает.
Обнаружить текущие по щекам слёзы, смахнуть трясущимися на грани нервного срыва руками. Нет, он это не мог говорить серьёзно. Не мог…
Не хотелось верить. В висках гулко стучали слова Люцифера: «Арривидерчи! Чао! Гудбай!». Нет, просто Люцифер злится. Знать бы ещё, на что. Истерично всхлипнуть. Слова котёнка бьют сильнее мокрой плётки. Слёзы. Кап-кап с пушистых мокрых ресниц.
А знаешь, Люцифер, он ведь не собирается проигрывать. Ты же знаешь, он это не умеет и не любит. А ещё меньше он любит сдаваться. А поэтому…
Упорно сидеть на полу. И плевать, что подумают люди. Они не важны ему. А ты важен.
Длинные тени от ресниц тонкими ниточками ложатся на высокие скулы. Нэ, Люцифер… Ты от него избавишься только после его смерти.
Тонкие истерично трясущиеся руки торопливо смахивают ненужные слёзы. Ещё несколько часов назад они касались его тела. Тела Принца, запершегося в своей маленькой башенке. Да, именно так. Принц. Его фарфоровый Принц.
Если ты хочешь, чтобы он ушёл, просто прикажи ему, Люцифер. Он выполнит любой твой приказ. Всё, что угодно. Ради тебя. Только позволь ему посмотреть на тебя, в последний раз. Ну а пока…
Небрежно смахивает с глаз мешающую чёлку. Судорожно ловит ртом воздух, пытаясь унять нервную истерику. Спокойно, Теодор. Он выйдет. Когда-нибудь.
Может быть, судьба его одарит таким подарком. В голове промелькнула мысль, что разумнее было бы выломать дверь, но обещание есть обещание – с коврика он не сойдёт. И пусть Люцифер хоть через окно лазит. Без разницы.
Сижу, как провинившаяся собака, на коврике перед дверью…
Что же ты делаешь с ним, Люцифер? Где же та самая хвалёная волчья гордость?..

Дверь резко открылась. Вот он, надо хватать, пока не закрыл обратно… Что за?!..
Кто-то грубой силой втащил его в комнату. Из-за веса Теодора сделать это было очень легко. Но почему? Он не ожидал от Лю таких действий. Миг – и Лю снова близко, не целует, а касается губами… Дразнит, играет, подстраивает под себя.
Уходит. Лицо непроницаемое. Про себя Тео всегда называл это выражение «сделать морду кирпичиком». Позволяет Тео сидеть на полу в гордом одиночестве, касаясь губ кончиками пальцев. Он всё ещё шокирован происходящим, не решается посмотреть Люциферу в глаза. Боясь встретить там холодную стену. Стену между ними.
- Н… Не «Вы», Люцифер… - запинается. Забыл стереть с лица слёзы, застывшие одинокими хрустальными капельками на щеках, на которые неровными пятнами ложится румянец. Жар, или же…?
Твою мать, Люцифер, я люблю тебя!
Крик так и остался лишь в его сознании. Он пока не был готов к признаниям. Слишком уж опасно это говорить сейчас.
Сознайся, хотя бы себе, Теодор. Ты просто боишься.
- Д…да, хотел. – усилием воли заставить себя посмотреть в глаза Люцифера, утопая в них снова и снова. – Вернись. – не в силах произнести что-то ещё, пытается говорить твёрдо, но не получается. А ну соберись! Ещё не хватало только плакать из-за него… и перед ним же! О каком уважении вообще может теперь идти речь? Он меня, наверное, не то что не уважает, а вообще ненавидит…
Подняться с пола. Вытереть слёзы. Твёрдым шагом подойти к другому креслу и сесть на него. Сделать холодное лицо, улыбнуться своей ледяной улыбкой. Полное равнодушие. Хоть это и маска, за ней можно спрятаться.
- Прости. Устроил тут сцену. Это всё болезнь, из-за неё и это… - взмахнуть рукой, указывая на покрасневшие от слёз глаза. – Я больше не буду плакать. – колюче-ледяной тон, отстранённо-холодный, точно такой же, как раньше, но без примеси ехидства. Теодору было стыдно за эту истерику. Развёл тут манифик…

Можно ли всё сказанное расценить как проявление заботы? Наверное, можно. Эта улыбка, эти глаза, выдающие беспокойство…
- Нет, не мерил, - протянул виноватым голосом Тео и быстро сменил отстранённое выражение лица на виновное, комично выпятив нижнюю губу, как провинившийся ребёнок. Ещё немного подумал и добавил. – Мааааам.
Ехидно улыбается, откинувшись на спинку кресла, закинув ногу на ногу. Сидит, покачивает носком изящных белых высоких сапог, любуется котёнком. Таким красивым. Таким совершенным. Идеальный Принц.
- Просто я в первый раз в жизни болею. Откуда ж я знал, что так получится? – пожал плечами.
Интересно, почему Лю его поцеловал? Только дразнит? Напоминает о вчерашней ночи? Или же потому, что сам этого хотел?..
Неважно. Вернее, важно, но на эту тему он поразмышляет потом. Сейчас нужно любым способом заставить его вернуться. Люцифер ведь ещё ничего не сказал об этом, а у Тео была хорошая привычка всё обговаривать заранее. Подошёл к кровати и присел на неё, хитро при этом взглянув на Люцифера. Схватил рюкзак и, закинув его за спину, гордо прошествовал в коридор и оставил его там, после чего вернулся в комнату. Это должно было означать, что Теодор якобы не потерпит возражений на тему возвращения котёнка.
А знаешь, Люцифер, он ведь наблюдает за каждым твоим движением. Любуется, восхищается. Запоминает твои пристрастия. Поэтому он в курсе, какие пирожные ты любишь. Он хочет знать о тебе всё, чтобы хоть как-то заполнить странную пустоту слева под рёбрами.
Давай, скажи ему… Ну же!..
Нет, боится. Что-то ему постоянно говорит, что это не взаимно. Грустно отвести взгляд куда-то в сторону, взять в руки горячую чашку, согревающую холодные пальцы. Хотелось, чтобы его грела не чашка, а Люцифер. Но что невозможно, того желать бесполезно… Се-ля-ви, Теодор. Закрыть глаза, наслаждаясь букетом ароматов, исходящих от чая, различить среди них запах алкоголя. Вино?..
Зачем Люцифер пил? Он же не любит алкоголь…
Поставить чашку обратно на стол, обеспокоенно взять Лю за руку и посмотреть прямо в глаза. Нэ, Люцифер... Зачем?
Наверное, и поцеловал меня только потому, что пьян... Хех. Хотя пьяным он не выглядит...

Нэ?..
Таять от его прикосновений. Наслаждаться каждым мигом рядом с ним. Ступенька за ступенькой преодолевая длинную лестницу в башенке, в самой верхушке которой сидит Принц в своей темнице, закрывшись, холодный и неприступный.
Хочешь, он будет с тобой, Люцифер? До конца своих дней, будет жить для тебя и сдохнет за тебя.
Или ты хочешь, чтобы он ушёл? Просто забыл эти мгновения счастья рядом с тобой?
Но ты его не прогоняешь, даёшь ему шансы…
Нэ, Люцифер, а ты знаешь, что вся человеческая жизнь состоит из попыток дать другому шанс?
Часто эти попытки тщетны. Ты дал ему шанс обнять тебя и не отпускать никогда, но Теош этим шансом не воспользовался. Он упустил его. Точно так же, как ты сегодня утром упустил шанс узнать о его настоящих чувствах. Но больше вы не упустите эти шансы, правда?..
Слегка прикоснуться к своим губам, не открывая глаз. Облизать губы, словно пытаясь попробовать прошедший миг на вкус. Почувствовать лёгкий привкус вина. Немного сморщить аккуратный носик, грустно посмотреть на Лю.
- Ты пьян, да?
Ты ведь не воспользуешься его состоянием, правда, Теодор? Нет, ты никогда этого не сделаешь. С любым другим – возможно, но только не с ним. Ты слишком увяз в любви.
По самые волчьи ушки, Теодор.
Беззвучно опуститься на кресло, снова взяв в замёрзшие пальцы чашку. Ногти выстукивают по столешнице какой-то давно забытый медленный ритм романтической песни, бреда из старого Мира. Сердце ломает рёбра, так и норовя выскочить из груди. Тихо закашляться, про себя проклиная болезнь и своё отсутствие мозгов.
А у тебя быстро бьётся сердце, Люцифер? Хочешь ли ты сказать ему что-то, и боишься ли ты этого?..
Вот Теодор очень боится. До дрожи.

Не пьян? Значит, все эти действия… Потому, что так хочет сам Люцифер?
-А сколько тебе лет?
Вопрос застал врасплох. И что же он на него ответит? Точный возраст не знает даже он сам, но даже приблизительная цифра может шокировать малыша. Вряд ли он знает, что оборотни живут так долго. Да и откуда ему?..
Осознание того, что Люцифер умрёт максимум через лет семьдесят, пришло неожиданно и не вовремя. Откуда ж Теодору было знать, что Люцифер точно такой же оборотень и ещё переживёт его самого? Он полагал, что Лю будет стареть у него на глазах… Но он останется до конца. Он никогда не бросит своего котёночка. И умрёт вместе с ним. Потому что не сможет без него. Он твёрдо знал это. Убьёт себя, целуя умирающего Люцифера.
Как же всё-таки больно это осознавать… Это и есть один из минусов долгожительства – ты навеки обречён смотреть, как стареют и умирают дорогие тебе люди.
- Чуть больше, чем тебе, мой хороший.
Кажется, сказал чуть больше, чем можно было. Нет, не в плане возраста. Назвать Люцифера своим было как-то преждевременно. Но сказанного не вернуть. Осталось сказать только ещё кое-что. Всего три слова.
Дрожа всем телом, встать с кресла и подойти к котёнку. Чуть помедлив, нерешительно сесть сверху на Люцифера, зарываясь пальцами в его волосы, закусить нижнюю губу, вдыхая его запах.
Прогибается в спинке, пытаясь всем телом прижаться к любимому, проводит длинным ногтем по шее, спускаясь ниже, к груди, прикладывает ладонь слева, к сердцу. Стучит… Бьётся…
Подари мне ключики от этого места, а, Люцифер?..
Робко целует тонкие губы, нежную кожу щёк, гладит рукой ушки, покрытые мягкой шёрсткой. Закрывает глаза, всё ещё дрожа, пытаясь успокоиться.
- Люцифер, я…
Тихий шёпот, в губы, обжигая их горячим прерывистым дыханием. Отлично, одно слово ты уже сказал, осталось всего два…
- Я…
Ну!..
Нервно сглотнуть, пытаясь унять дрожь. А с чего он вообще взял, что Люцифер ответит взаимностью? А если нет? Столько сил было потрачено на то, чтобы вернуть его обратно. Если ты сейчас скажешь это… Тео даже думать не хотел, что будет в этом случае. Но он зашёл слишком далеко, и надо было сказать хоть что-то.
- Я нуждаюсь в тебе, милый.
Ну хотя бы так. Посмотрим на его реакцию…
Трётся щекой о щёку Лю, позволяя его чёрным волосам щекотать лицо. Люблю...

Обвивает руками шею Люцифера. Склоняет голову к плечу, любуясь аристократическим профилем, длинными тёмными ресничками. Понимать котёнка без слов так просто.
В глазах мутнеет, мысли путаются. Слишком уж всё походило на сон.
- Я люблю тебя.
Сердце пытается вырваться из ставшей невыносимо тесной решётки рёбер. Ты бы знал, как тепло, Люцифер. Как хорошо. А ты ведь тоже чувствуешь это, да? Ты ведь тоже?..
Нэ, Люцифер, а можно…?
Уголки губ дрогнули в улыбке.
- Можно, я тоже в тебя немножко влюблюсь? – мягкая улыбка, взгляд из-под полузакрытых век. – И буду немножко твоим… Можно?
Аккуратными движениями снимает с котёнка футболку. Скользит пальчиками по обнажённой груди, целует выступающую ключицу. Разве ему нужно разрешение? Он и так давно и безраздельно принадлежит ему, единственному. Все другие просто перестали существовать. Они ненужный балласт, а ты – весь мир. Глубокие глаза, незабываемая мягкость. Всё остальное давно стало неважно. Если бы сейчас Миру угрожала страшная опасность – да хрен с ним, с этим Миром, пусть справляются сами! А Тео ни за что не отпустит своего малыша. Да, своего. Теперь они принадлежали друг другу. Правда, малыш? Ты ведь принадлежишь только ему?..
Приникнуть щекой к плечу котёнка. Он позволяет наслаждаться теплом его тела, а большего Теодору просто не нужно. Секс – это меньшее, что могут дать друг другу любящие люди. Они ещё успеют. А сейчас…
Растворяться в его тепле, целуя узкие плечи, необыкновенно красивые глаза в обрамлении тёмных ресниц, мягкие губы, нежно притягивая к себе лицо котёнка обеими руками.
- Мой…
Тихо бормотать что-то, прикасаясь губами к тыльной стороне ладони Люцифера, прикрывая глаза. Слишком много ненужного сейчас в них. Если увидит Люцифер, будет грустно.
Сейчас он предпочитал не думать о будущем. А какое может быть у них будущее? Работа в Тайной полиции. Несколько лет счастья и неизбежно последующая за этим смерть. Вот и всё. Других вариантов просто не существует. Поэтому он живёт настоящим. Этим моментом, который запомнится на всю жизнь.
Уткнуться носом в тонкую шею котёнка, ласково обнимая его тело, боясь отпустить. Боясь, что это видение. Боясь, что он растворится, оставив Тео наедине с жестокой реальностью. Если это был сон, то пусть он продолжится, ещё немного, совсем чуть-чуть…
- Пойдём домой, любимый?

Так не хотелось прекращать этот миг. Казалось, что если они нечаянно спугнут пришедшее к ним счастье, то оно исчезнет, растворится, как наваждение. И всё снова будет как прежде: холодное ехидство, отстранённость и деловые отношения.
Нельзя отпускать его…
Провести рукой по щеке Люцифера, ласково стирая мокрую дорожку, оставшуюся от быстро скатившегося из глубоких тёмных глаз кристаллика слезы. Почему ты плачешь, родной? Что-то не так? Скажи, он всё сделает, лишь бы на твоём лице играла такая мягкая, тёплая улыбка, какая бывает только у людей, которые счастливы по-настоящему. Только не плачь, прошу тебя. Не плачь.
Выводит кончиком ногтя на щеке котёнка замысловатые знаки, фигуры и линии. Это всё почти безумно, но так сладко… Сердце тает в груди, а ведь казалось, что эту вечную мерзлоту никому не дано растопить.
Снова и снова тонет в глазах, для обозначения глубины которых не придумано ещё слов.
- Сводишь меня с ума. – тихий шёпот, переходящий в беззвучные, едва заметные движения губ. Взгляд, как у школьника, который в первый раз влюбился и узнал, что это взаимно. Такой же затуманенный счастьем и чувствами.
Короткий поцелуй. Мгновение – и Теодор уже твёрдо стоит на ногах рядом с креслом, настойчиво тянет Люцифера за руку. Пойдём, пойдём, милый. Дома спокойнее. Там уютно, тепло и безопасно. И ты никуда от него не денешься. Он больше не отпустит тебя. Никогда. Ты ещё не знаешь, Люцифер, что получил вместо гордого и своенравного волка приручённую собаку. Теперь ты в ответе за него.

Кончик хвоста подёргивается, ушки прижаты к голове. Что же ты задумал, Люцифер? Не отпускаешь руку, продлеваешь эту чудесную сказку. Видишь, Теодор, а ты боялся.
Такой забавный, со своей широкой улыбкой и какой-то хитрой искрой в глазах, не оставляющей сомнения, что кое-какие планы на домашнее времяпрепровождение у котёнка всё же имеются.
К чертям все планы.
Резко дёрнуть Люцифера за руку, увлекая его из коридора обратно в комнату, в свои объятия. Пинком закрыть дверь, которая едва выдержала это нелёгкое испытание. Прикоснуться слегка влажными губами к чувствительной шее, почувствовать чуть ускоренное биение пульса. Зарываться пальцами в шёлк чёрных волос, прижимая котёнка крепче, к себе, словно в желании преодолеть барьер одежды и кожи между ними. Острые зубки покусывают тонкую кожу, язык рисует непонятные узоры на её фарфоровой белизне, двигаясь выше, к губам.
Посмотреть хитрющими глазами на Люцифера – и вновь снять с него быстрыми движениями футболку, мягко подталкивая к кровати. Ногтями одной руки оставлять тонкие полосы на плечах, в то время как другая пытается справиться с застёжками на штанах котёнка. Какой же садист, в самом деле, их придумал? Дотянуться до ушка (всё-таки, маленький рост имеет кучу недостатков), с еле заметной улыбкой:
- Рррмяаау…
Не отталкивай его, Люцифер. Он ведь всё ещё боится. Сам не знает, чего. Но это уже похоже на паранойю.